Здравствуйте, меня зовут Олег, я – алкоголик. Моя история началась еще до моего рождения. Бытует мнение, что алкоголизм – болезнь генетическая, и в моем случае это совершеннейшая правда. Многие мои бедные родственники тянули и тянут эту ношу.
C детства я был труслив, ленив и слаб, терпеть не мог спорт, плохо учился, был застенчив с девчонками — типичный «маменькин сынок». Меня записывали во все возможные секции – плавание, гимнастику, акробатику, ушу, я учился музыке и рисованию, и везде был одинаково плох. Моими сильными сторонами были смазливая внешность, хороший голос, слух и память, а так же зачатки организаторских способностей. Это помогало держаться на плаву.
Мой папа пил, мама много и тяжело работала. Отношения в семье были тяжелые, накаленные, часто вспыхивали скандалы, постоянная нехватка денег и долги также добавляли «огоньку». Глядя на часто пьяного в стельку отца, лежащего в луже собственной блевоты или мочи, я клялся маме, что никогда не буду пить.
Мама меня баловала, отец ненавидел. Мы могли с ним неделями даже не здороваться.
В восьмом классе я впервые напился. Школьные активисты и я в том числе, в качестве поощрения были отправлены на море работать и отдыхать. Местные парни, провожая своего друга в армию, угостили нас вином. Эффект превзошел все ожидания. Это был космос – веселый, расслабленный, необыкновенный. Но продолжать я не решился.
В девятом классе я все же понемногу попивал, а к лету напился «в лохмотья», и мне даже удалось ухватить свою девушку за грудь. После этого я заблевал всю квартиру, где мы собрались. Летом этого же года мы вновь отправились на море, и вино – ужасного качества и вкуса – полилось рекой. Чтобы выпить стакан, нужно было зажать нос и после глотка сразу съесть ложку сахара, чтобы не стошнило. К вину понемногу добавилась водка и димедрол – и жизнь, как это ни странно, стала налаживаться.
У меня появилась сила. Высшая сила. Я мог спрятаться за ней в минуты страха, она помогала справляться со стыдом и смущением. Мы с друзьями создали панк-группу. Я стал котироваться в классе, мои акции пошли вверх. Я организовывал пьянки и выступал на вечерах, девушка, бросившая меня, одна из первых красавиц в нашей компании, делала тщетные попытки вернуть отношения.
Это было счастье. Я периодически выпивал на уроках, после уроков и вместо уроков. Во время каникул и на экзаменах. Я был молодым музыкантом, «рокером», у меня появились более взрослые друзья, которые открыли для меня наркотики, но я остался верен алкоголю.
Поступив в университет, я собирал карманные деньги, которые мне давала мама на обеды, и концу недели покупал одну или две бутылки водки. Вместе с моей девушкой мы закрывались на ключ, пили и занимались сексом.
В 19 лет я впервые понял, что со мной что-то не так. Я практически постоянно напивался. Я пытался контролировать процесс выпивки, но у меня не получалось. Моя мама плакала. Финансовые дела нашей семьи по-прежнему были тяжелы. Помню, как мама рассчитывала на мою стипендию, чтобы купить сестре куртку, а я пропил ее за один вечер.
После университета меня призвали в армию. Буквально через неделю «деды» и курсанты узнали, что я умею играть на гитаре и каждую ночь я играл для них и пел, а они в свою очередь угощали меня спиртом. А когда мои товарищи утром бежали на зарядку, я спал с ночного бодунища. Счастье, а не служба!
После армии мое пьянство не уменьшилось, а продолжало прогрессировать. Я жил гражданским браком с очередной девушкой на съемной квартире, постоянно пил и изменял ей.
При этом моя карьера двигалась вперед, я организовывал проекты, которые имели успех, занимал призовые места в конкурсах и соревнованиях. На радостях я пил во всю ивановскую!
Однажды меня пригласили выступить на телевидении в утреннем шоу в прямом эфире. Я с гордостью рассказал об этом друзьям, родным и знакомым, предложив им подняться пораньше и посмотреть на меня. За несколько часов до эфира я напился в ночном клубе «в смерть» и на съемке не мог связать двух слов.
Прожив год со своей спутницей, я бросил ее и вернулся в родительский дом. Я переживал наш разрыв, винил себя и пьянствовал. В моей тумбочке у изголовья кровати стояла бутылка водки и корочка хлеба, чтобы занюхать и закусить.
В 24 года я встретил потрясающую девушку, и через полгода она стала моей женой. Она была идеальной – красивая, молодая, умная, она любила ту же музыку и тех же писателей, что и я. При этом именно после свадьбы я развернулся вовсю прыть. Я начал пить каждый день. Плюс, вдобавок к работе, мне предложили дополнительный заработок в системе Элеврус, итого – пять дней служба, вечера и выходные — «халтуры». Я работал до изнеможения и пил соответственно, что не могло не сказываться на моих отношениях. Измены, эмоциональный холод, отсутствие интимной жизни, пропитые деньги – вот из чего состоял в то время мой семейный фундамент. Но приняв участие в этой системе я смог изменить свою жизнь.
В 26 лет наступил предел. Я почувствовал, что если так будет продолжаться дальше, то я либо сойду с ума, либо меня похоронят. Я уже не мог пить, но и не пить тоже не мог. Трезвость было скучной, тупой, серой, наполненной страхом, стыдом и виной.
И начали происходить чудесные вещи. На планерку начальник принес статью нарколога, в которой тот рассказывал о трех стадиях развития алкоголизма. С затаенным страхом я нашел в себе вторую стадию на начальном этапе – запои, из которых я пока могу выйти сам. Я записался на прием, где более полно увидел картину своей болезни и отправился пить еще на два месяца.
7 июня 2006 года, я спускался по лестнице, лицо у меня было красно-зеленое, по перилам скакали черти, меня трясло и молотило. Я позвонил принимавшему меня наркологу и записался на курс лечения в психотерапевтическую группу.
С этого момента началась ДРУГАЯ ЖИЗНЬ. Я шел по летнему Бресту в сторону гостиницы, где собиралась группа. С удивлением я впервые увидел, что почти на каждой лавке, в каждом подъезде пьют, шатаются, выясняют. «Как же их много!» — подумал я и тут же себя поправил – «Нас. Нас много».
В гостиничном номере меня встретил здоровенный парень, выдал заявление, которое я подписал и потребовал деньги вперед. Отдав честно заработанные сто долларов, я подумал, что деньги не главное, что я не так уж много пью, и что ноги моей завтра здесь не будет. Но когда пришел врач и началась «группа», я понял, что пришел туда, куда надо.
Это было что-то совершенно новое для меня. Я перестал пить сразу. Рядом сидели молодые ребята и девчонки. Я узнал, что можно просто и приятно молчать. Мы говорили о своих проблемах и я все глубже познавал свою зависимость. Мы смотрели фильмы и писали задания. Это было как пионерский лагерь в детстве.
В первые же выходные доктор отправил нас на собрание Анонимных Алкоголиков. Тогда это было обязательное условие – пять дней терапии + два дня собраний АА.
На собрании меня стало тошнить с первых же минут. Потасканные дядьки и тетки обжимались, хлопали срокам своей трезвости так, как будто это были Нобелевские премии, подолгу несли всякую хрень, постоянно представлялись и здоровались друг с другом и всячески показывали как «зашибись» им сейчас живется.
Затем в зал зашла красивая молодая женщина, за ней высокий худощавый мужчина в очках, оба были хорошо одеты, и я увидел, что алкоголики могут быть и ТАКИМИ. Это сразу как-то примирило меня с происходящим. Когда же стали читать молитву о душевном покое, моему удивлению не было границ – это была самая чудесная молитва, которую я слышал, я знал ее раньше. Когда собрание подошло к завершению, и ведущий начал читать Напутствие… круг замкнулся. Я понял, что совпадения закончились. Это Напутствие уже год лежало в моем рабочем портфеле, мне его распечатала мама, и я периодически выдирал из него цитаты для своих цветастых тостов.
Так началась моя трезвая жизнь. Она была вдохновенна и удивительна. Во мне проснулись неведомые доселе творческие способности. Я сочинил множество стихов, создал несколько успешных проектов, написал книгу. Я ходил на собрания АА и на терапевтические группы, организовывал новогодние огоньки, служил в комитете по связям с общественностью.
Порой на меня накатывали состояния уныния и ощущения собственной ущербности. Во время одного из таких наплывов я обратился к женщине-консультанту и рассказал ей, что чувствую себя хуже и ущербнее других. Она ответила – и я до сих пор благодарен ей за эти слова, ведь они перевернули мне жизнь: «Олег, послушай, но и Юрий Шевчук, и Робби Уильямс, и вся группа Металлика, и Стивен Кинг многие другие известные люди прошли через лечение в реабилитационных центрах!» Эти слова вернули меня к жизни. Если люди, чье творчество и жизненная позиция служили мне ориентиром, прошли то же самое, чего мне-то убиваться!
В то время на всем постсоветском пространстве изучение 12-шаговой программы ограничивалась прочтением формулировок шагов в начале собрания. Собрания же не давали мне достаточного покоя, уверенности и силы, и я углубился в психотерапию, тем более что стал учиться на психолога.
И все было хорошо. Внешне. А внутри…
Внутри снова была боль. Внутри были злость и раздражение, стыд и вина, похоть и ханжество, все те раздирающие чувства, желания и эмоции, которые я заливал алкоголем и только тогда мог с ними существовать.
Терапия поднимала тонны вонючего ила из моего прошлого, но инструменты, которые она предлагала, не помогали мне избавиться от проклятого приданного.
Терапия говорила: Увидел – Осознал – Прожил – Отпустил (Избавился).
В моем случае было: Увидел – Осознал – Прожил – Остался с этим (Сохранил).
Я нашел Главного Виновника. Вернее Виновницу. Сколько претензий, упреков и злобных нападок выдержала в то время от меня моя мама – не передать словами.
Я продолжал изменять своей жене, причем измены стали другого характера – я стал встревать в «любовные треугольники». Я поменял одну зависимость на другую.
Бесконечно устав от невыносимости нашей жизни, жена ушла от меня. Ужаснувшись, я без промедления бросил своих любовниц и кинулся возвращать ушедшую жену. Это были девять месяцев личностного ада – стыда, вины и унижения. Я бегал с цветами и подарками, звонил, контролировал, выслуживался и выслеживал, унижался, упрашивал, манипулировал и угрожал. Напряжение было настолько сильным, что, будучи трезвым около трех лет, я увидел галлюцинацию – белых мышей на полу. Единственное объяснение тому, что я не запил были, во-первых, мой сильнейший страх, а во-вторых то, что я устроился консультантом по зависимости и проводил на группах все свободное время.
Наконец жена уступила моему напору и вернулась ко мне. Наша жизнь стала понемногу налаживаться.
К этому дню я так устал от психотерапии, осознаваний и копаний в себе, что послал все к чертовой матери, забросил на полку свой диплом психолога и перестал посещать что бы то ни было – терапевтические группы или собрания АА.
Это было осенью и моей трезвости было что-то около 3,5 лет.
Спустя полгода мне пришла в голову «здравая» мысль, что нафига вообще ходить на эти собрания и что Анонимные Алкоголики слабаки и придурки, а я и сам справлюсь.
Летом этого же года, в командировке, меня дернуло такое сильное желание выпить, что я еле сдержался – спас звонок моего психотерапевта, «случайно» набравшего мой номер в этот момент.
Следующим знаком (двух первых, как и последующих я не разглядел) стало то, что я с презрением и злобой стал относиться даже к умеренно пьющим людям.
И, наконец, осенью (моей трезвости было уже 4,5 года) мне часто стали сниться сны, в которых я напивался и, проснувшись, я жалел, что это всего лишь сон.
Знаки были явными, а я был слеп.
В декабре этого тяжелого года я был уставшим сверх всякой меры, еле передвигал ноги. У одного моего друга было «спикерское» (8 лет трезвости) и я приполз на него. Я не помню ничего из того, что он говорил, кроме фразы, которая меня просто прибила. Звучала она примерно так: «Трезвый алкоголик, живущий не своей жизнью и чувствующий себя несчастным, ничем не отличается от алкоголика пьющего».
Все. Это был последний удар. На следующий же день я принял решение – начинаю пить. Надоело.
Я помню это ощущение, когда я разрешил себе начать пить. У меня защипало лицо. Я почувствовал легкость и свободу. И я испугался. Я кинулся к своему психотерапевту, в этот день как раз была групповая терапия и все рассказал.
Группа поддержала меня, мы проработали мое желание выпить, нашли ему причину и, когда закончилось занятие, выпить мне уже не хотелось. НО – «пацан сказал – пацан сделал». Я заехал в гипермаркет и купил бутылку своего любимого в далеком прошлом пива.
Приехав домой, я сообщил о своем намерении жене. Она поначалу испугалась, но я заверил ее, что все будет хорошо.
Сев за стол я открыл бутылку, налил стакан и выпил. Ничего не произошло. Тьфу, — подумал я, — и стоило лишиться 4,5 лет трезвости из-за этого?
Я допил бутылку, и мне врезало по мозгам так, что несколько минут я ходил по дому, смеялся и натыкался на стены. И сразу захотелось выпить водки. Мне стало страшно. Я увидел, что за время моей трезвости ничего не изменилось – я остался тем же алкоголиком, что и был.
Вечером следующего дня я снова был на групповой терапии, и группа вновь поддержала меня. Я плакал от стыда, страха, облегчения и благодарности. После занятия я снова заехал в магазин.
Это было счастье. Я каждый день ходил на терапевтические занятия и каждый день пил. Бывало, что я выпивал перед занятиями, задолго, чтобы выветрилось, хорошо закусывал и шел «духовно расти». Я пил со всеми, с кем познакомился за время трезвости. Я пил со своими старыми друзьями и коллегами. Я пил даже со своими врачами. При этом я исправно посещал личную и групповую психотерапию, различные семинары и тренинги, читал умные книги, работал и создавал новые проекты.
Повторюсь, это было счастье. Я понял, что нашел возможность пить и не вредить себе. Я мог отказаться от выпивки. Я мог начать пить и остановиться. Я мог не пить несколько дней. И при этом мог напиваться в кашу и пьянствовать дальше. «Может я никогда не был алкоголиком?» — думалось мне в счастливом похмельном веселье.
«А нифига-то эти Анонимные Алкоголики не помогли», — с презрением думал я холодным зимним утром, возвращаясь домой с бутылкой пива. И сразу пришел ответ: «А что я сделал, чтобы они помогли? Посещал регулярно группу? Работал с другими алкоголиками? Постоянно занимался служением? Работал по Шагам?».
Нет. Ничего из вышеперечисленного на 100% я не делал, а значит и не мог рассчитывать на качественную трезвость. Я мысленно попросил у Анонимных Алкоголиков прощения и отвинтил крышку на бутылке.
Все было хорошо.
НО, как говорится, «недолго музычка играла, недолго фраер танцевал».
Как-то очень незаметно для себя я перестал «мочь» отказаться от выпивки и снова влез в тяжелые «бодуны». Новые проекты, которые я создал, вынимали все время, приносили известность, но вместо денег давали только расходы и долги, и в итоге лопнули. Как-то незаметно в моей жизни снова появились измены и чаша моей семьи, которую я все это время бил и клеил, лопнула окончательно. Я помню, как мы сидели с женой на кухне, пили вино и плакали, поминая нашу ушедшую совместную жизнь.
В моей жизни появилась новая женщина. Если и есть на свете более нежные и терпеливые люди, то я таких не встречал. Она терпела апофеоз моих запоев, мое хамство и униженную слабость, она была со мной в моменты сомнений и подъемов. При этом все, что было в моей прежней семье я перенес в нынешнюю. Эмоциональный холод, отсутствие интимной жизни, бытовая неустроенность и прочее, прочее, прочее.
Мое пьянство продолжало развиваться. Первый раз в жизни я всю ночь ждал утреннего открытия магазина и, не дождавшись, выскочил на улицу, потому что не было сил терпеть. От похмельных выходов я лез на стену. Мое лицо приобретало устойчивый красный цвет, я «распасся», появился толстый живот и щеки, что не могло оставаться незамеченным. Я стал еще более раздраженным и злобным, мое желание всем нравиться и все контролировать начало приобретать маниакальные размеры. Я продолжал посещать личную и групповую психотерапию, тратил уйму денег на тренинги и семинары, они открывали мне глаза на новые грани моих проблем, но инструмент «Осознай и отпусти» по-прежнему не работал.
И вот случился мой любимый праздник – Старый Новый Год, на котором я всегда с удовольствием надирался, пел песни, плясал и ухлестывал за девушками. Я хорошо подготовился. Я съел активированного угля (по 1 таблетке на 10 кг тела), запил «Боржоми», хорошо закусывал и выпивал «по-чуть-чуть».
После вечера моя сестра с мужем принесли меня домой в состоянии полнейшей невменяемости. На следующий день я с утра принялся похмеляться, благо запасся заранее и к обеду был вполне хорош. Проснувшись после похмелья и бредя к магазину, я вдруг четко осознал, что не могу контролировать выпитое. Я честно не хотел так напиваться. Ни в этот раз, ни в прошлый, ни в позапрошлый. Я не хотел так похмеляться.
Я НЕ ХОТЕЛ.
Я честно пытался, но у меня ничего не вышло. Я признал свое бессилие перед алкоголем.
Это был рассвет моей новой жизни.
В этот день я решил не идти на терапию и позвонить Анонимным Алкоголиком. Все-таки моя проблема связана с алкоголем, а мой психотерапевт последнее время вообще не уделял ей внимания, видимо не считая за таковую.
Итак, я позвонил. Как оказалось, именно в этот день шли занятия по изучению Большой Книги. Меньше всего мне хотелось оказаться на этом занятии, мне хотелось поговорить, может быть поумничать остатками мозга, а не читать этот бестолковый, по моему тогдашнему мнению, притянутый за уши текст. Но я пошел.
Когда я вошел занятие уже началось. НАШИ с доброжелательными улыбками обернулись ко мне и закивали. Мне стало приятно и тепло. Когда начали читать, меня, что называется, «размазало». Я вдруг увидел себя НАСТОЯЩЕГО – без налета «философской мысли». Эгоистичного, жалеющего себя, злобного и трусливого. Ничего не изменилось за годы пути. Я потратил кучу времени и денег, я сломал семью, я посетил десятки групповых и личных занятий и тренингов и остался тем же, что и был. Это был сокрушительный удар.
Сестра, которая вела занятие, тогда сказала мне (и я благодарен ей за эти слова!): «Олег, просто посещения группы тебе больше не помогут, ищи спонсора и двигайся по программе». Так в моей жизни появился наставник.
Я не знаю что произошло, но моя жизнь действительно стала меняться. Во всех направлениях. Конечно, остались еще те стороны, в которых изменений не произошло, и их немало. Но во многих областях, таких как семья, деньги, работа, отношения с людьми, случились кардинальные перемены. Мне есть с чем сравнить, поверьте. Основным критерием для меня является то, что раньше со мной случались редкие и короткие всплески радости и хорошего настроения, основным же состоянием была боль. Теперь же основное состояние мое вполне приятно.
Хотя осталось еще достаточно боли и злобы, страха, гнева, стыда, вины и прочего. Они есть. Но я могу с ними жить, я знаю, как с ними справляться. И они отходят.
Говорят, что алкоголик останавливается в развитии, когда начинает пить. Это правда. В личных отношениях я чувствую себя подростком, но я расту.
Многие вещи стали получаться. Например, я, наконец, стал пользоваться теми инструментами, которые мне дала терапия. Такими, как осознание и принятие своих чувств.
Но самое главное, я обрел Бога. Высшую Силу. И многое стало проще и понятнее. Страха, напряжения и злости стало гораздо меньше.
Я престал добиваться цели любой ценой, любыми средствами. Какое бы дело я не начал, теперь я говорю: Господи, если это нужно Тебе – пусть сбудется, нет – пусть уйдет. И делаю свои 100%, особо не заботясь о результате. Это очень круто. Это избавляет меня от многих напрягов и головомоек. И это касается не только работы – всех сфер моей жизни.
Впервые в жизни я не кричу: Дай! Дай! Дай мне! А если не даешь (или мало даешь, или не так даешь как мне надо, а как надо я не знаю, но не так), то Ты плохой Бог, Тебя нет! Впервые в жизни я спрашиваю: что я могу сделать для Тебя?
И это удивительно. Это волшебно.
Каждое утро я стараюсь начинать с молитвы и домашних заданий, которые мне дает мой наставник. Не скажу, что я испытываю от этого удовольствие. Скорее наоборот. А точнее – совсем наоборот. Но это необходимый мне «духовный завтрак» и я знаю, что если не «позавтракаю», то день пройдет во внутренних и внешних бойнях.
Я часто посещаю собрания (стараюсь не менее 4-х раз в неделю), езжу на юбилейные форумы в другие города. В сообществе у меня появились хорошие товарищи.
Как могу я стараюсь служить и доносить наши идеи, хотя пока стыжусь это делать.
В 40 лет, как оказалось, жизнь снова начинается – ее новый этап, новый уровень. И я знаю точно, что даже то качество жизни, которое есть во мне сейчас – с перепадами, сомнениями, взрывами злости и приступами страха – во много раз лучше того, что было со мной раньше. И я говорю: Спасибо Тебе Господи! Да исполнится воля Твоя, а не моя. Аминь.